Маша и любовь - Страница 43

– Почти понимаю, – кивнула я, в свою очередь тоже стискивая кулаки.

– Почти… – со вздохом повторил киару, разворачивая и направляя самолётик – буду звать его так – вниз и куда-то в сторону.

Местные жители оказались маленькими, пушистыми, совершенно не разумными, не пуганными и вконец обленившимися. Мне они чем-то напоминали маленьких медвежат, разве что обладали совершенно необычной раскраской – очень ярких цветов, и невероятно мягкой шерстью. И главное, они совершенно не боялись ничего – я ловила одного разноцветика за другим, тискала, отпускала и гналась за следующим, думала только об этом и была почти целый час совершенно счастлива.

Глава 14. Последствия продолжаются

Вечером был общий ужин, первый за всё время нашей экспедиции, и я снова была в смятении, собираясь туда. Мне было нечего надеть – собираясь на пару дней, я прихватила только смену белья и пижаму, а ещё я не знала, как вести себя. Вообще. И с киару, и Никитой в частности. Навязываться синеглазому совершенно не хотелось, тем более он сказал, что ничего не может мне предложить, но я так очарована им за сегодня и вообще, что могу не справиться: либо сделаю слишком холодный вид и оттолкну – обижу, либо проявлю излишнюю фамильярность и покажусь липкой… А с Никитой – тоже вопрос. Что ни говори, но присутствовало у меня некое чувство обиды, потому что мне он не предлагал жить вместе, да я бы и не согласилась, наверное, но разве в этом дело? Дело в самом предложении. Мне за три месяца не предложил, а ей за три дня, практически… получается, она лучше меня. А это я признать не готова. Кто угодно, Ула, бешеная инопланетянка из медпункта, кто угодно, но почему-то только не эта вот Анжелина…

Это как участие в конкурсе. Ты заявилась, стараешься, надеешься, и… облом. И пусть приз тебе не нужен, но само осознание, что ты вступила с кем-то в борьбу и проиграла, оно уже ужасно неприятно. Но, похоже, придётся это принять.

Примерно с такими мыслями я вошла в столовую, и на секунду нерешительно остановилась – куда сесть? Рядом с киару было свободное место, но оно было лишь одним из многих, и даже не самым ближним ко мне, скорее, дальним, так что пройти и сесть туда требовало определённой смелости и негласного вызова. Вот если бы он меня позвал…

А с другой стороны – ну подумают они все, что я бегаю за киару, и что? Они, похоже, и так все уже это думают, так что какая, к чёрту, разница? Решившись, я сделала шаг в нужном направлении, и тут меня позвали. Но совершенно не тот и не туда.

– Маша, садись к нам! – излишне восторженно замахала мне Анжелина, и я, проклиная собственную нерешительность, отправилась к ней.

Вот что ей от меня нужно, а? Я, конечно, понимаю, что формально у неё нет никаких причин испытывать передо мной или в моём обществе неловкость – если она и знает, что мы с Никитосом встречались, то расстались мы за несколько месяцев до его знакомства с ней, а то, что я в своей голове вовсе с ним не рассталась и расставаться не собиралась – она знать не могла. И всё же, всё же… На инстинктивном уровне она была мне неприятна, и я испытывала неловкость рядом с ней, а особенно – рядом с ней и с Никитой.

– Мне бы очень хотелось с тобой подружиться, – зашептала она мне, как только я опустилась на уже заранее ненавистное место.

Может, она так самоутверждается? Может, у неё тоже ощущение конкурса, только в её случае не проваленного, а выигранного, и каждый раз рядом со мной это чувство расцветает? Зачем иначе ей со мной дружить?

– Да? – нейтрально-вежливо переспросила я, гадая, а что надо отвечать-то? Мы вроде уже не в детском саду, когда «давай дружить?» – «давай!», и всё, готово.

– Да, – честно заморгала она на меня своими бледно-серыми глазами. – Мне очень нужна твоя помощь!

И мило улыбнулась. Вернее, это ей, вероятно, казалось, что мило, а я отметила кривой прикус. Нет, у меня у самой тоже не идеальный, но когда человек не нравится на каком-то инстинктивном, физическом уровне, невольно концентрируешься на всех его недостатках. А она мне не нравилась всё больше и больше, а уж это «давай дружить, потому что мне от тебя что-то надо!» лично меня вообще всегда бесило. Давай дружить, потому что мне нужен твой конспект. Давай дружить, потому что мне надо, чтобы ты помогла мне подготовится к экзамену… Тьфу!

– Какая? – осторожно спросила я, отворачиваясь от неё и с преувеличенным вниманием осматривая стол. Хотя, по правде говоря, есть почему-то совершенно не хотелось. Не знаю, последствия это вируса или ещё что, но мне казалось, что у меня где-то в горле комок, и я просто физически не смогу ничего проглотить.

– С Никитой, – не удивила меня Анжелина. А потом всё же удивила. – Ты не могла бы ему сказать, что у вас с киару всё серьёзно?

У нас. У нас с киару. Серьёзно. Конечно, могла бы! Главное, чтобы эта бледная моль – прости, Анжелина, но это выше моих сил и воспитания! – не попросила сказать об этом самому киару. Вы знаете, Айрдан, а у нас с Вами всё серьёзно… хоть Вы ничего и не собираетесь мне предлагать… Стоп. Что-то меня понесло.

– Зачем? – спросила я вслух, невольно бросая взгляд на этого самого киару. Он беседовал с Улой и ещё какой-то девушкой, кажется, её звали Лилей, и на меня, естественно, не смотрел. И из-за этого неприязнь к сидевшей рядом со мной девушке только возросла.

Анжелина немного покраснела и потупила глазки – держу пари, что мужчины на это ведутся, а я не верю. И не надо опять хлопать на меня своими длиннющими ресницами, у меня у самой ресницы шикарные. Только у тебя наращённые и вот-вот начнут путаться и выпадать, а у меня – свои!